Где наш бронепоезд?
Израиль нанес упреждающий удар по позициям "Хезболлы", сорвав запланированную атаку. "Хезболла" выпустила некое количество ракет и беспилотников, но без особого результата. Командиры израильской армии отчитались об успехе, Насралла отчитался об успехе. И наступило затишье – очень условное, потому что обстрелы из Ливана и боевые вылеты израильских ВВС продолжаются, но по нашим меркам это рутина. Как нам объяснили, война будет, но не сейчас. Вероятно, она начнется, когда решит "Хезболла", а ее командиры не торопятся, поскольку знают, что инициатива в их руках.
Почему нельзя было сразу разбомбить все известные ракетные установки "Хезболлы" – а они известны, - чтобы покончить с этой проблемой навсегда или очень надолго? Может быть, потому что террористы не штурмовали нашу границу, не сожгли
несколько поселений, не убили тысячи наших граждан и не увели в плен сотни, как это было рядом с Газой? Сегодня бандит Синвар издевается над целой страной, меняя условия сделки, и он может это делать, потому что держит в заложниках наших людей. Неужели мы хотим, чтобы такой же бонус получила "Хезболла"? Или, по меньшей мере, дадим ей подготовиться к следующему массированному обстрелу?
Последнее уже не риторический вопрос, а реальная правда жизни. И эта правда обескураживает. Мало того, что население северных районов буквально брошено на произвол судьбы. Уже после того, что случилось 7 октября, Израиль продолжает идти
на поводу у террористов. Мы не уничтожаем угрозу, а отвечаем на нее; мы ждем, пока враги нападут, и не просто нападут, а нанесут нам достаточно сильный ущерб, чтобы ответ был оправдан. Вдумайтесь: евреи должны оправдываться за то, что защищают себя и свою страну! И это наш добровольный выбор – точнее, выбор наших лидеров.
Как это возможно после всего, что пережил народ Израиля, и после всех кровопролитных войн, в которых он отстоял свою независимость? Обязательства перед союзниками – не втягивать их в войну, не создавать лишних проблем? Не слишком ли дорого они нам обходятся?
Первое объяснение, которое приходит в голову – мы хотим быть "такими, как все" и показываем, насколько мы цивилизованы и достойны быть принятыми в западном мире. Как в песне: мы мирные люди, а наш бронепоезд - просто музейный экспонат.
Подразумевается, что если мы будем проявлять "сдержанность" по отношению к врагам, то в конце концов станем новой Швейцарией или Сингапуром. Вот только нам не повезло с соседями – они хотят, чтобы нас не было вообще, и делают для этого все возможное. Но мы такие цивилизованные, что умело стараемся этого не замечать.
Правда, многие западные страны сами не церемонятся, когда речь идет об их интересах. Вспомним операцию "Буря в пустыне" или чисто территориальный конфликт Великобритании и Аргентины вокруг Фолклендских островов. При этом никто не выносит осуждающие резолюции против Вашингтона или Лондона: что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, то есть Израилю. Нам надо быть еще сдержаннее, еще толерантнее…
Но даже соблюдая похвальную пропорциональность в ответ на вражеские атаки, Израиль подвергается критике, резолюциям и бойкотам. Так есть ли хоть какой-то смысл в этой стратегии?
А может быть, наши политики надеются, что соседям надоест воевать, они увидят, какие мы мирные и дружелюбные и как выгодно с нами дружить? Или перерастут свою агрессивность и ненависть? Сколько уже лет этому самообману, за который
израильтяне платят своими жизнями? Сколько можно верить в здравый смысл и человечность людоедов? Своим попустительством мы сами поощряем своих врагов. Мы "толерантно" позволили палестинцам вырастить в ненависти к Израилю уже несколько поколений, для которых высшая доблесть – убить еврея, а заветная мечта – уничтожить "сионистское образование". Мало того - эта идеология уже пускает корни среди израильских арабов.
Возможно, причина такого попустительства еще более цинична и очевидна: наличие врага выгодно всем политикам, и правым, и левым. Левые зарабатывают очки в глазах Запада, заключая мирные сделки и соглашения (этим можно заниматься бесконечно, потому что мира все равно нет). Правые апеллируют к внешней угрозе, когда боятся потерять власть. Бытует распространенное мнение, что пестрый, состоящий из разных прослоек Израиль выживает лишь потому, что ему грозит опасность извне, - иначе мы давно развалили бы свою страну изнутри собственными склокам и противоречиями.
Еще одно страшное подозрение касается армии. А вдруг она не столь сильна и боеспособна, как принято считать? Разумеется, она превосходит все противостоящие нам бандитские формирования, но не может вести войну долгую, непрерывную и
интенсивную, к которой, как мы уверяем весь мир, она готова в любой момент. Поэтому мы наносим лишь такие удары, которые почти наверняка поразят цель, создавая иллюзию своей непобедимости и мощи.
В этом вроде бы есть резон, поскольку нельзя показывать врагу свои недостатки и слабости. Но если мы сами их видим, если они не вчера появились, то почему не сделаны выводы? Ведь противник рано или поздно откроет правду. Мы сами наводим
его на эти открытия, слишком осторожно отвечая на атаки и избегая нападать первыми. Мы уже позволили усомниться в своей армии, допустив 7 октября и увязнув в Газе на много месяцев.
Над всеми этими соображениями царит страх поражения, вернее, обвинения в поражении, в котором живут генералы и политики. Никто не хочет портить себе карьеру - лучше переждать, отложить войну, и пусть с ней разбираются другие
поколения. Так устроена наша государственная система: в ней выживают деятели, которые заботятся о своих интересах больше, чем о стране.
Приходится сделать пугающий вывод: Израиль сам провоцирует радикальный исламизм своей сдержанностью, сам способствует росту терроризма. Чтобы это изменить, страну надо менять изнутри. Мы должны сказать сначала себе, а потом уже всему остальному миру: мы – воюющая страна, воюющая не от случая к случаю, а постоянно. И нашему бронепоезду пока не место на запасном пути.