Единство без войны

Кажется, совсем недавно мы гордились единством и сплоченностью израильского общества, одновременно сетуя, что эти чудесные качества проявляются только в дни войн и больших национальных бедствий. Но единства не хватило даже на время
войны. Солдаты в Газе по-прежнему погибают и получают ранения, Север под обстрелом, эвакуированные не могут вернуться домой, заложники не освобождены, во всем мире растет антисемитизм, а Израиль снова скатывается в пучину раздоров и
разногласий. Похоже, недолгий период, когда мы ощущали себя одним народом, был исключением, а раздробленность общества – постоянная и непреодолимая рутина.

Даже социальные исследования показывают, что уровень национальной устойчивости населения в течение последних месяцев снижается, а вместе с ним падает индекс надежды, социальная солидарность и доверие населения к государственным
институтам. Как ни парадоксально, высшей точкой этих показателей были первые дни после ужасов 7 октября, когда мы все были охвачены горем, страхом, непониманием и забыли, что делимся на правых и левых, религиозных и светских, старожилов и новых репатриантов, ашкеназов и сефардов.

Но пришлось вспомнить. Можно винить в этом политиков, которые даже в самое тяжелое и опасное время продолжают играть в свои амбициозные игры. Но скорее, мы, народ Израиля, действительно настолько разные, что не можем договориться
даже по таким первостепенным вопросам, как безопасность страны и ценность человеческой жизни. То, что происходит в верхах, - отражение разлада, царящего в обществе; отражение утрированное и даже кривое, но в целом верное.

О каком единстве можно говорить, если даже среди семей, чьи близкие находятся в плену ХАМАСа, нет согласия в том, что важнее для Израиля – возвращение заложников или победа. Движение за освобождение пленных обрастает идеологией и выдвигает политические лозунги, его акции все больше напоминают демонстрации противников судебной реформы, призывающих к смене правительства. Возвращаются политические скандалы, взаимные нападки, грязный язык газетных сенсаций – все, чем мы жили до 7 октября. Похоже, мы просто не можем жить без поисков врага и доказательств, что только такие, как мы, – правильные евреи или настоящие израильтяне. Не случайно же еще в начале войны кто-то предлагал посчитать, сколько погибает в Газе поселенцев и сколько – жителей Тель-Авива.

Да, люди устали от войны, но еще больше они устали от неопределенности. Никто не понимает, чем закончится эта война, поскольку каждый видит ее цели по-своему. Одни требуют немедленно договориться о прекращении огня, другие – не
останавливаться, пока Газа не будет полностью зачищена от террористов, а потом навести порядок в Иудее и Самарии. Левый лагерь призывает к созданию палестинского государства, правый – к установлению контроля над сектором и его аннексии.

Но политические взгляды – это только полбеды. В начале войны казалось, что мы преодолели одно из самых болезненных противоречий последнего времени – между светскими израильтянами и религиозными сионистами, с одной стороны, и
ультраортодоксальной общиной – с другой. Пусть не тысячи, но десятки молодых ультраортодоксов выстроились в очереди на призывных пунктах, готовые хоть воевать, хоть мыть полы на базах. Сегодня тем, кто попал на службу, приходится прятаться от
соседей, чтобы «не позорить семью». О призыве харедим уже никто не вспоминает; точнее, депутаты-ортодоксы торопят правительство принять закон, окончательно освобождающий их молодежь от армии. Религиозные авторитеты заявляют своим
последователям, что погибшие и раненые солдаты – им не братья, и радоваться возвращению заложников не стоит, потому что они далеки от религии. И хотя не все духовные вожди так категоричны, но в целом ультраортодоксальное население уже
раскаялось в недавних патриотических порывах и вернулось к убеждению, что оно ничего не должно этому светскому государству, а должно держаться особняком и отстаивать свои интересы. Тем временем, коалиционные соглашения работают,
бюджетные деньги уходят на синагоги и йешивы, и общество уже указывает на тех, кто виноват в подорожании, инфляции и нехватке средств для помощи эвакуированным и семьям резервистов.

Разумеется, многие израильтяне до сих пор ездят помогать фермерам и восстанавливать заброшенные хозяйства, собирают посылки для солдат и предлагают кров эвакуированным. Хорошие люди встречаются везде, тем более в нашем народе,
но даже они не в силах преодолеть распад страны на противоборствующие группы. Неужели нам нужно ждать новой, еще более жуткой трагедии, чтобы снова почувствовать, насколько мы похожи и какая общая у нас судьба?

Есть и другой путь. Признать, что мы разные, с разными взглядами, привычками, традициями и ценностями, и попробовать с этим жить, находя общий язык и достигая компромиссов по спорным вопросам, не давая разделить нас политикам, которые
используют наши расхождения в своих интересах. Новый и непривычный подход, но все же он лучше войны.