Миа Шем: ко мне относились как к животному, я боялась, что меня изнасилуют
Освобожденная заложница Миа Шем, гражданка Израиля и Франции, дала большое интервью о пережитом. Интервью вызвало большой резонанс и в Израиле, и во Франции.
На вечеринке Nova, откуда ее похитили, у нее было плохое предчувствие. "Я была на вечеринке с тяжелым предчувствием, - говорит она, - я чувствовала, что что-то должно произойти, я не могла веселиться".
Когда начался ракетный обстрел, она и ее друзья попытались уехать, но по их машине открыли огонь. Машина загорелась. Один из террористов выстрелил ей в руку с близкого расстояния, и она вышла к террористам. Я кричала: "У меня нет руки, у меня нет руки". Я сказала "Шма Исраэль", я не хочу умирать. Вдруг подошел террорист и сказал моему другу Элиа [Толедано] встать. [Террорист связал ему руки. С тех пор я его не видела".
По ее словам, когда она стояла перед одним из террористов, он начал "трогать верхнюю часть моего тела" и ранил ей руку. "Откуда ни возьмись появилась машина с другими террористами, меня затащили в нее, и мы поехали в Газу".
По прибытии террористы наложили ей на руку элементарную шину и поместили в заднюю комнату одной из больниц в Газе. "Я пролежала так три дня, после чего мне велели надеть хиджаб. Меня сразу же отвели в операционную, без обезболивающих, без ничего. Хирург, который делал операцию, сказал мне: "Вы никогда не вернетесь домой живой".
После операции ее отвезли в квартиру одной из семей в Газе и держали в крошечной комнате, "всего два с половиной метра".
Она говорит: "Там были только я и террорист. Он смотрел на меня круглосуточно. Я боялась быть изнасилованной, страх, что он возьмет оружие и внезапно выстрелит мне в голову. Комната была закрыта, но иногда в меня бросали еду. Дети в семье смотрели на меня и смеялись. Они смотрят на тебя, как на животное. Ты каждую секунду боишься, что вдруг что-то случится".
Она боялась, что террорист попытается дотронуться до нее, но он этого не сделал, "возможно, потому что его жена была за пределами комнаты. Она заходила время от времени и приносила ему кофе и чай".
По словам Шем, в течение 54 дней, которые она провела в заложниках, жена похитителя "издевалась" над ней, подавая мужу еду и отказывая в ней Миа.
"Его жена ненавидела тот факт, что мы с ним находились в одной комнате", - говорит Шем. "Она была такой злой, у нее были такие злые глаза - плохая женщина".
Шем добавила, что в какой-то момент похититель признался ей, что не любит свою жену.
Все 54 дня, что она провела в плену, Миа не видела дневного света. "Мое тело не двигалось. Мне было трудно ходить. Мои ноги дрожали. Трудно заснуть, когда на тебя смотрит человек из племени ХАМАСа".
В интервью она говорит о сильных психологических страданиях в плену. "Я сравнивала себя с Гиладом Шалитом, думала, что останусь там на долгие годы. Однажды я захлебывалась слезами, и он сказал мне: "Хватит, перестань плакать, или я отправлю тебя в туннель". Я сказала себе: "Держись, не падай духом, скоро ты вернешься". У меня были мысли о моем отце, матери и всех остальных, о том, как я выберусь отсюда и улечу в Таиланд".
Однажды, вспоминает она, "террорист взбесился и начал плакать. Он взял автомат Калашникова. Я была уверена, что он собирается выстрелить мне в голову. Я спросила его, что случилось, и он ответил, что двое его друзей погибли при взрывах ЦАХАЛа. Внутри я чувствовала себя счастливой, а снаружи притворялась, что разделяю его боль".
В другом случае ее перевели в дом, где жили еще три члена ХАМАСа. "Они все сидели, вооруженные, с закрытыми лицами. Я была напугана до смерти. Я спросила их, не хотят ли они есть, и один из них отправился на рынок. Я пообещала устроить им "пир". Они называли меня "Ум Султан". Я проклинал сложившуюся ситуацию. Либо быть убитой, либо устроить "пир", либо быть изнасилованной. Когда я выходила из плена, один из них сказал мне: "Скажи им, что люди в Газе хорошие".
Когда ее спросили, почему она решила дать интервью, она объяснила, что хотела "показать реальное положение людей, живущих в Газе. Кто они такие и что я там пережила. Мне важно, чтобы они поняли, что я пережила Холокост и что все там - террористы".