Авигдор Либерман: У нас много здравого смысла и здоровых сил

Сто дней – срок, после которого политики оценивают промежуточные результаты. Сто дней партия Наш дом Израиль находится в оппозиции. Лидер НДИ Авигдор Либерман остается одним из главных израильских ньюсмейкеров, и его мнение по поводу происходящих политических событий по-прежнему актуально


- Со дня выборов прошло три месяца. Вы ожидали, что получите 6 мандатов?

- Это была самая непростая предвыборная кампания НДИ, начиная со дня основания, с 1999 года. Я трезво оцениваю ситуацию и понимаю, что какие-то вещи можно было сделать намного лучше. С сегодняшней позиции можно точно утверждать, что на результат выборов повлияли две вещи. Во-первых, все, что произошло с так называемым «делом 242». На прошлой неделе на 10 канале была передача «А-макор», в которой сказали: все, что полиция обнародовала через неделю после начала предвыборной кампании, лежало полтора года. Журналисты сделали запрос с просьбой объяснить, почему был выбран именно такой тайминг. Ответ полиции достаточно характерный: вы не будете нас учить, когда открывать дела. То, что произошло в предвыборную кампанию, было попыткой уничтожить целую партию. Она сопровождалась серией публикаций материалов в газетах определенного толка о том, что НДИ не пройдет электоральный барьер. В день выборов 1 канал, 10 канал, другие ангажированные СМИ «пробивали» эту тему. Для того, чтобы попасть в Кнессет, нужно было набрать 135-136 тысяч голосов, это 4 мандата. Мы набрали 215 тысяч. У нас задача на этих выборах была очень простая – выжить. Мы выжили, и сейчас проходит вторая фаза – восстановление. Третья фаза, конечно, - скачок. Сейчас всем ясно, что история с НДИ была искусственной. Я насчитал более 200 людей, которые были задействованы в «деле 242», из них имеют отношение к НДИ не более 20.

- Но «дело 242» было названо делом НДИ…

- Да, и так его «продавали». На фоне того, что происходит в самой полиции, в прокуратуре, ясно, что у этого дела была единственная подоплека – уничтожить НДИ.

- Кому это было выгодно?

- Прежде всего, израильскому истеблишменту. Второй момент. Сегодня, задним числом просматривая все коалиционные соглашения, мы видим, что ни одну партию не интересуют русскоязычная община и абсорбция. Эти темы напрочь отсутствуют. Любой человек может зайти на сайт правительства и просмотреть коалиционные соглашения, их базовые принципы. Перед выборами все кричали о русскоязычной общине, волновались. Кахлон, «Еврейский дом», оливье кушали, селедку… Но в соглашениях эта тема отсутствует – ноль. Общая сумма коалиционных соглашений 9 миллиардов шекелей. Нетаньягу на праздновании 70-летия Победы в Латруне заявлял, что он горячо любит русскоязычную общину. Но когда мы вели коалиционные переговоры, то попросили 25 миллионов шекелей на мемориал памяти ветеранов Второй мировой войны в том же Латруне, нам сказали, что на это денег нет. Я не говорю об остальных обещаниях: увеличить пособие на съем квартиры, решить проблемы пенсий и так далее. Этого просто не существует. Единственной партией, которая сражалась за интересы русскоязычной общины и абсорбции, была НДИ.

- Но многие в последний момент выбрали Ликуд…

- Избиратели, голосовавшие за Ликуд, должны понимать, что это они привели в Кнессет Орена Хазена. Я просматриваю русскоязычные социальные сети и вижу, как сейчас эта тема активно обсуждается. Ничего, нужно думать вовремя. Вот два основных момента: попытка уничтожить партию, которая не удалась, и попытка обмануть русскоязычную общину, которая во многом удалась, и мы видим результаты в коалиционных соглашениях.

- Существует обтекаемая формулировка «есть мнение». Так вот, есть мнение, что мы отдали Либерману 215 тысяч голосов, Либерман получил 6 мандатов. И после этого он нас слил и ушел в оппозицию.

- Знаете, те же люди, если бы я вошел в правительство, говорили бы, что Либерман продал все принципы, всю русскую «алию» и выторговал себе теплое место министра иностранных дел, Софе – министерство абсорбции и на всех нас наплевал. Хочу напомнить, когда закончились выборы, мы рекомендовали президенту Нетаниягу. Очень важно понять, что произошло дальше. Когда Нетаниягу объявил досрочные выборы после одного года и десяти месяцев существования правительства, было ясно, что он о чем-то предварительно договорился с «харедим». Насколько далеко он готов зайти, я даже не представлял. Чем дальше мы вели коалиционные переговоры, тем четче становилась картина. С одной стороны, отмена закона о всеобщей воинской повинности, отмена всего, что мы провели по гиюру, попытка отменить все, что касалось заключения брака. Это было похерено, говоря языком Льва Толстого. Вернули деньги, чтобы «увековечить» нищету – пособия многодетным семьям. Более того, все льготы работающим, тем, кто служил в армии и платит налоги, были отменены. Мы добились, что семьи, где муж и жена работают минимум на 1,25 ставки, получили льготы на получение жилья и детских учреждений, и это сразу отменили. Основным критерием снова стало количестве детей и количество лет в браке. Таким образом, основные приоритеты у тех, кто не работает, не служит в армии, не ходит в «милуим», кто рано женился и у кого много детей. Мы все это выяснили в процессе. Чтобы не оставлять переговоры в устной форме, мы передали Ликуду письменные требования о своих базовых принципах, о «красных линиях», которые не можем пересечь для вхождения в правительство. Не только в плане алии и абсорбции, но и плане национальных интересов. Мы требовали введения смертной казни для террористов – ответ «нет». Свержение власти ХАМАСа в Газе – ответ «нет». Строительство в еврейских кварталах Иерусалима и в поселенческих блоках – «нет». Если снова пройтись по всем коалиционным соглашениям, включая «Еврейский дом», ничего этого нет. Последний закон, который мы провели в предыдущем Кнессете, было ограничение числа министров и его заместителей, а первый закон, проведенный новым составом – его отмена.

- То есть вы не видели возможности войти в правительство?

- Я просто не представлял, как смогу войти в это правительство. Для этого нам нужно было полностью предать интересы русскоязычной общины, предать собственные принципы, принципы национального лагеря, получив взамен два кресла. Другого выхода у нас не было.

- А что вы можете сделать в оппозиции?

- Сегодня мы ведем кампанию за отмену визового режима с Беларусью. В мою бытность министром иностранных дел с помощью министра абсорбции мы довели это дело до конца, его нужно было ратифицировать. Тогда юридический советник сказал, что запрещает это делать в предвыборный период. Прошло уже три месяца после выборов, правительство создано, но этот вопрос до сих пор не решен. Я несколько раз встречался с новым министром внутренних дел Сильваном Шаломом, мы поднимем большую волну, если визы с Беларусью не отменят. Я надеюсь, что в ближайшее время этот процесс завершится. Мы договорились с Кахлоном о создании переговорной группы с министерством финансов о пенсиях. Если удастся договориться по вопросу пенсий для репатриировавшихся после 40 лет, то несмотря на все неприятие этого бюджета, мы его поддержим. Мы ведем работу по существу, без предвзятого мнения, без скоропалительных и окончательных выводов. Когда министром по делам Иерусалима назначили Зеэва Элькина, мы поддержали этот выбор. Когда Юлия Эдельштейна назначали спикером парламента, мы были за, хотя понятно, что наши отношения с Ликудом в кризисе.

- Это потому, что они русскоязычные?

- Один из наших базовых принципов, который мы отстаиваем на протяжении всего существования НДИ – пробить «стеклянный потолок». Если мы можем помочь представителю русскоязычной общины пробиться наверх, мы это делаем, даже если наши взгляды по каким-то вопросам не совпадают.

- Нынешняя оппозиция получилась очень пестрой. Как вы уживаетесь с другими оппозиционными партиями?

- Мы не считаем себя частью оппозиции и не координируем с ней наши действия. Мы всегда голосуем против предложений арабских партий и вообще к каждому вопросу относимся по его существу. Зато я вижу, что Ликуд удачно взаимодействует с Аводой против НДИ. Я не помню, чтобы фракция в составе 6 депутатов не получила поста заместителя председателя парламента. Нас убрали из трех важнейших комиссий Кнессета: по внутренним делам, по экономике, по социальному обеспечению и здравоохранению. Всем ясно, что последнюю комиссию должна возглавлять наша Орли Леви, но не случилось. Это следствие сотрудничества Ликуда и Аводы, как и продавливание других решений, включая полномочия Орена Хазена. У них есть много каналов общения. Видные израильские журналисты, включая Бена Каспита в «Соф шавуа», отмечают: между ними существуют очень тесные контакты, и Герцог ожидает праймериз в Аводе, чтобы присоединиться к Ликуду.

- Правые и левые смыкаются?

- Сегодня нет правых и левых. Нынешняя коалиция - коалиция оппортунистов, приспособленцев, у которых нет никаких принципов. Если правая коалиция отказалась включать в базовые принципы правительства строительство в еврейских кварталах Иерусалима и в блоках еврейских поселений в Иудее и Самарии, в Маале Адумим… Как эта правая коалиции реагирует на очередные обстрелы из сектора Газа по югу Израиля?

- Как?

- Выбрали четыре дюны, и всякий раз, когда ракета летит в сторону Израиля, стреляет по песчаным пустырям, чтобы, не дай бог, не разозлить ХАМАС.

- Это же предательство…

- Это вы сказали. Я констатирую факты: четыре раза падали ракеты на Израиль, сотни тысяч людей бежали в бомбоубежище, а у нас говорят, что нужно проводить ответственную политику. Какая может быть ответственность, если фактор сдерживания просто испарился? Мы покупаем шаткое, хрупкое перемирие с ХАМАСом по очень высокой цене. Мы закрываем глаза на их бурную деятельность по восстановлению инфраструктуры террора. Проезжая по границе с сектором Газа, можно без бинокля увидеть, как они, не скрываясь, роют туннели, делают укрепления. Семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки они производят ракеты более дальнего радиуса действия, с большей взрывной мощностью. Мы этому не мешаем. Основная контрабанда в сектор Газа сегодня проходит не через египетскую границу, а через наши КПП. Эта якобы передышка, которую дал нам ХАМАС, выгодна только ему. Всем ясно, что следующим летом будет очередная военная операция, четвертая. Это правительство не является правым, не является национальным.

- Сколько оно просуществует, по вашему мнению?

- Я думаю, до конца 2015 года. Ключ от правительства находится у русскоязычной общины Израиля. Если каждый сделает для себя правильные выводы из результатов последней избирательной кампании, все будет совершенно иначе.

- Ивет, что же будет, как поет Юрий Шевчук, с родиной и с нами?

- Я настроен оптимистично и считаю, что у нас много здравого смысла, здоровых сил и политической воли, чтобы переломить этот этап нашей современной истории. Начиная с 48 года у нас были тяжелые периоды, но всегда удавалось их преодолеть. Надеюсь, так будет и в этот раз.

- Надеетесь или уверены?

- Безусловно, я в этом уверен.

ПОДЕЛИТЬСЯ
ВСЕ ПО ТЕМЕ
КОММЕНТАРИИ

НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ
ЗНАКОМСТВА
МЫ НА FACEBOOK